ВСЕ НАШИ МИСС: российская красавица 60/70-х: ТАМАРА ВЛАДИМИРЦЕВА

В скромном списке достижений советских манекенщиц, обусловленном закрытостью страны, отсталостью сферы моды и несерьёзным восприятием данной профессии, никак не обойтись без упоминания Тамары Владимирцевой. В те времена нашим демонстраторам одежды было проще получить известность, хотя бы сиюминутную, через иностранную прессу, и первой "русской Твигги" в западных таблоидах стала как раз героиня сегодняшнего рассказа. Это можно было бы считать случайностью, везением, но на этом её заграничные успехи не закончились и она стала первой гражданкой СССР, выходившей на престижные подиумы Парижа. Причём, не после эмиграции, а по официальному приглашению знаменитого французского модельера. В те времена это было беспрецедентным случаем, о котором, как всегда, в Стране Советов никто ничего не слышал, кроме небольшого профессионального круга. Единицы среди остальных, возможно, узнали через прессу других социалистических стран, не пожелавших перенимать все маразматические установки советских идеологов. Правда, не факт, что под её подлинной фамилией, которую иностранцы искажали в 9 случаях из 10.

Тамара родилась в Москве в 1941 году перед войной в семье служащих, районом проживания было Дорогомилово, их квартира располагалась в доме неподалёку от Киевского вокзала. Девочка с детства обожала музыку. Старший брат Тамары хорошо играл на пианино и был довольно известным в Москве музыкантом в составе ансамбля. Параллельно он учился на инженера-строителя. Она также собиралась поступать в институт, но сразу по окончании школы это сделать не удалось из-за конкурса, поскольку ВГИК, особенно актёрский и режиссёрский факультеты, был желанным, можно сказать культовым, местом для огромного количества абитуриентов. В период расцвета советского кинематографа эти профессии ассоциировались с видным положением в обществе и хорошими заработками. Тамара, впрочем, не думала становиться актрисой, а хотела получить специальность поскромнее, связанную с кинопроизводством, на недавно открывшемся экономическом факультете, что тоже было не так просто осуществить. Пришлось отложить эти планы на будущее и добывать средства на существование: семья средней советской обеспеченности жила небогато. В конце 1959 года или в начале 1960-го она нашла работу по душе, устроившись манекенщицей в Общесоюзный Дом моделей. Кто-то из друзей порекомендовал её на освободившуюся вакансию. Выглядела она моложе своих лет, имела комплекцию тоненькой девочки-подростка, весом в 46 кг, при росте 168 см, что по стандартам больше всего подходило для примерок и демонстрации одежды для данной категории населения. Она к тому же замечательно двигалась, схватывала на лету любую манеру походки профессионалок, что было врождённым качеством, своего рода талантом. Поэтому могла при необходимости пройтись по "языку" и как "взрослая девушка". Какой-то броской красотой уровня Збарской она не обладала, но имея пропорциональные черты лица, большие выразительные глаза, густые волосы, вполне подходила и для фотомодели. Первые фотографии с Тамарой в журналах мод стали появляться в 1961 году. Девушка настолько втянулась в "процесс", что когда наконец-то поступила во ВГИК в 1961 году, то выбрала обучение на вечернем отделении, чтобы не бросать работу в Доме моделей и не лишаться заработка, который был в несколько раз выше студенческой стипендии. На молодую манекенщицу даже обратило внимание агентство печати "Новости", которое изредка продвигало в заграничную прессу свои небольшие публикации о лучших представительницах этой профессии в Союзе. Среди прочего, иностранные читатели узнали, что у 22-летней Владимирцевой имеется жених, студент физико-математического факультета МГУ, а свадьбу они планируют сыграть в скором времени, после защиты молодым человеком диплома. Но видимо первый брак оказался скоротечным, и вскоре Тамара вышла замуж за танцовщика балета Большого театра по имени Андрей Тихомиров, а в 1965 году у них родился сын. Фамилию мужа она брать не стала. Жили они в квартире родителей мужа, деля на троих небольшую комнату. В перспективе ожидали получения отдельной квартиры, чему должна была поспособствовать свекровь, обладающая некими полезными связями. Основным местом работы Тамары была контора, возможно на киностудии, куда она устроилась экономистом, параллельно работая манекенщицей в ВИАЛегпроме. Из ОДМО она ушла из практических соображений, потому что вместо 6 часов в день на новом месте стала работать всего 2-3 часа. Рождение ребёнка никак не отразилось на внешних кондициях Владимирцевой, посторонние люди принимали её за девочку лет 17-ти. Когда в 1966 году в ВИАЛегром пришла Галина Миловская, которая казалась даже более худой, то их сразу же поставили в "пару", что прослеживается и на многочисленных фотографиях в отраслевых журналах.

Как и у Миловской, карьера Владимирцевой получила яркий всплеск благодаря Международному фестивалю мод в Москве в 1967 году. Но для Тамары шанс получить известность на Западе представился чуть раньше. В мае того года в Лондон отправили небольшую группу советских манекенщиц, чтобы показать британцам образцы советской конфекции (массовой одежды). Кому-то из министерства внешней торговли в голову пришла шальная мысль, что у данной продукции в этой стране имеется коммерческий потенциал. Несколько ранее подобная акция, но более продолжительная, прошла в Скандинавии. В "лондонскую" группу включили и Владимирцеву, несмотря на то, что манекенщицы ВИАЛегпрома всегда были "невыездными". Свою важную роль тут сыграл "фактор Твигги". Худых манекенщиц с параметрами этой супермодели в Москве тогда было немного, а умеющих профессионально "свинговать" в манере англичанки - считанные единицы. Не удивительно, что выбор пал на Владимирцеву, которая оказалась единственной "тростиночкой" среди 4-х манекенщиц из Москвы. Незадолго до акции в Москву приехал фотокорреспондент из Лондона, англичанину явно хотелось продать в жёлтую прессу материал с налётом сенсации. Долго ему думать не пришлось, сразу появился вариант "Русской Твигги" на Красной площади в красной мини-юбке. И негодующая русская бабУшка в кадре. Москвичка охотно позировала в мини, но сделала уточнение: Мне нравятся мини-юбки, но только на молодых людях. На людях постарше они выглядят как пародия. Однако на подиумы Лондона Владимирцева, анонсированная как главная звезда, так и не вышла, по официальной информации она слегла с сильной простудой. Английская пресса обращала внимание на то, что три модели из России "слишком грудастые" по сравнению с трендовыми девушками эпохи Мэри Куант. Представленная незамысловатая одежда, украшенная узкими полосками народных орнаментов, и вовсе наводила скуку: из 130 предметов лишь кое-что из детского ассортимента получило сдержанно положительную оценку. Видимо, после этого провала до министров в Москве наконец-то дошло, что предложить Западу им нечего, и новые торговые вояжи больше не предпринимались.

Самое главное для героини произошло позднее, когда в советскую столицу из Парижа через ВИАЛегпром был приглашён очень раскрученный в те годы на Западе модельер Луи Феро, чтобы консультировать "русских" по вопросам моделирования, методов продаж и производства готовой одежды. Свои собственные разработки непосредственно на Фестивале-67 он не представил, только провёл ряд лекций и мастер-классов для советских специалистов. И как нетрудно догадаться, теневой целью его приезда был поиск новых идей на тему "Russian style" для своих будущих коллекций, поскольку русские и прочие национальные мотивы СССР стали одной из самых заметных тенденций в парижской, да и и мировой моде 60-70 годов. Феро был очарован Тамарой, впечатлён её профессионализмом. Та работала на американских показах фестиваля, и как отмечала пресса США, "она двигается плавно, подчёркивая свои шаги, ставя руки на бёдра и отводя плечи назад." Само собой, и тут не обошлось без банальных клише с Твигги. Кроме того, Галя и Тамара были интересны иностранным фотографам, их дуэт на фоне транспортной техники времён революции и Гражданской войны потом растиражировали по многим иностранным газетам и журналам. Особый интерес к Миловской проявил итальянский фотограф К-М. Гаррубба, сделавший с ней с десяток плёнок репортажных и сессионных снимков. Потом они публиковались во многих журналах Европы и остального мира, создав грандиозное паблисити для малоизвестной до того манекенщицы, вплоть до идеи редакции "Vogue" задействовать её в своих будущих эдиториалах. Тогда как Феро выбрал для своей фирменной фотосессии на Красной площади Тамару, где та позировала в его вещах осенне-зимнего сезона. Туристы из провинции в изумлении наблюдали за вычурными профессиональными стойками хрупкой девушки в немыслимо стильных пальто, капоре и белых лаковых сапогах. И вряд ли кто-то из них догадывался, что фотомодель - "из местных". Под конец года стало известно, что Луи Феро прислал в Москву запрос на участие Владимирцевой в его январских показах сезона весна-лето'68 на Парижской Неделе моды. Но для советской бюрократической машины это были нереально короткие сроки, поэтому выехать ей разрешили только летом. Феро желал, чтобы приехала и Миловская, однако эту кандидатуру сразу отклонили из-за отсутствия доказательств лояльности к советскому строю. Галина никогда не выезжала даже в социалистические страны, к тому же у неё не было ребёнка, для полной уверенности, что девушка не захочет остаться на Западе. Она сама, впрочем, была не в курсе приглашения, всё тихо решалось в высоких кабинетах. С Тамарой в июле 1968 года отправилась Ирэн Андреева, главный искусствовед ВИАЛегпрома, в качестве сопровождающего официального лица и переводчика. Также в компанию вошли два дядечки, один из Комитета по науке и технике, через которое оформлялась поездка, другой - начальник из министерства лёгкой промышленности. В смещении её сроков были свои плюсы, неделя кутюрной моды "осень-зима" называлась "сезон А" и котировалась выше, чем "весна-лето". С собой они взяли несколько зимних комплектов Ирины Крутиковой из замши и меха, чтобы продемонстрировать их зарубежным специалистам на русской манекенщице во время показов Феро. Для повседневных выходов Тамару приодели в платье, также смоделированное Крутиковой в родной организации. И надо отметить, что шёлковое зелёное платье мини-длины с крупными цветами и с огромными плиссированными рукавами красного цвета вполне можно было принять за французское. Работы у неё было много, большая часть проходила в здании Maison Louis Feraud, буквально напротив Елисейского Дворца в предместье Сен-Оноре. Там же на верхнем этаже располагались роскошные апартаменты модельера, куда советские гостьи могли приходить с ключами в любое время, чтобы перевести дух. Французские репортёры активнее всего фотографировали Тамару как раз в том квартале, у резиденции президентов страны. Андреева в своей книге мемуаров 2009 г. писала, что несколько раз видела через открытую дверь Шарля де Голля. Вот что ещё вспоминала: Отдыхать было некогда, перерывов часто не бывало вообще, и кормили нас огромными бутербродами, длиною в полбагета, с ветчиной и с сыром. Их приносили из какого-то ресторанчика на громадных подносах. Душистый кофе круглосуточно варился в кофеварках-автоматах, стоявших, кажется, в каждом помещении. А пили целый день помимо кофе кто что любит - Тамара только колу, все остальные - вино, я, нередко вместе с Луи, коньячок, который у него всегда был под рукой. Если же вдруг случался перерыв, то кто-нибудь из служащих немедленно нас хватал и отвозил в какой-нибудь ресторан "поесть как следует". Фотографий с двухнедельного пребывания нашей манекенщицы в Париже можно найти достаточно много, они публиковались даже в "Vogue-US", но в интервью с ней прессе было отказано. Скупую однотипную информацию можно было получить только через сопровождающую даму. Даже сам Феро мало что смог добавить, чтобы удовлетворить любопытство журналистов:

- Не сложно ли работать с девушкой, которая совсем не понимает язык?

- Никаких проблем, она фантастическая и сразу чувствует всё, что нужно. Она прирожденный манекен, у неё светлые волосы и голубые глаза. А ещё у неё самая тонкая талия в мире или, по крайней мере, в Советском Союзе.

- Что получает русский манекен за свою работу?.

- Тамара об этом ничего не говорит. Другие люди из её компании также не желают говорить о деньгах.

Нет никаких сомнений в том, что Тамара и без достойного денежного вознаграждения была счастлива поработать на парижской Неделе, где она ощутила себя самой привлекательной деталью механизма по продвижению передового кутюра и с лёгкостью выполняла всё, что требовалось. Тем более, в статусе звёздочки с газетных полос, которого на родине у неё никогда не было и в принципе быть не могло. Там для девушек её поколения просто побывать в мировой столице моды казалось недостижимой мечтой. Единственное, что её раздражало - это сдержанные аплодисменты публики, состоявшей лишь из обозревателей модной прессы и байеров. - Одежда Feraud особенно интересна и нарядна. Публика на показах конечно классная, но скучная. Никаких взрывов восторга, аплодисментов и радости. У нас в Советском Союзе после такого спектакля на энтузиазме разнесли бы зал в щепки. Что касается материальной части, то больше всего она волновала искусствоведа Ирэн: Деньги мы тратили, кажется, в самый последний день. Времени на магазины не было совершенно. Нужны были подарки родным, сувениры друзьям, бельё (вечный голод!). Феро нас элегантно одел в свои модели, цены которым не было, да ещё дал мешок (в буквальном смысле !) одежды для жены нашего начальника (который к тому времени уже давно улетел в Москву) и жены чиновника из Комитета по науке и технике. Если верить французской прессе, Тамара участвовала в "марафоне ночных клубов" Парижа вместе с Луи Феро и его друзьями. А улетая домой, со вздохом проговорила "Какой фантастический город, захватывающий и невероятно красивый!". Хотя первое утверждение можно поставить под сомнение.

На работе в институте все с огромным любопытством ждали возвращения коллеги из "командировки в сказку". ВИАЛегпром работал исключительно на внутреннюю лёгкую промышленность, предлагая Домам моделей страны свои разработки и сезонные линии одежды для разных категорий советских граждан, в отдельных случаях что-то поинтереснее для артистов, спортсменов. Мало кто из сотрудников и манекенщиц бывал хотя бы в социалистических странах, поэтому на примерках все заслушивались рассказами Тамары с подробностями парижских похождений. Сама она после той поездки заметно повысила свой статус в московских профессиональных кругах. В конце 1968 года её пригласили представлять коллекции ГУМа в Венгрии, вместе с штатными манекенщицами главного универмага. В редакции "Журнала мод" впервые решили поставить её на обложку номера "Зима-1969/70". В 1970-м году Владимирцева была в составе советской делегации в Варшаве на форуме стран СЭВ ( бывшем конгрессе моды), и в польской прессе отмечали, что это та самая русская модель Луи Феро, о которой они писали в 1968 году. В 1970-71-м году Вячеслав Зайцев работал с ней как с фотомоделью на съёмках его нового от-кутюра. После скандала 1970 года с фотографиями Галины Миловской в западных журналах той было запрещено сниматься у иностранных фотографов, однако временами команду сверху удавалось игнорировать. Осенью 1973 года приехавший в СССР испанский репортёр провёл фотосессию с Галей и Тамарой у стен Новодевичьего монастыря в верхней одежде от их института моды, эти фотографии были частью репортажа о преобразованиях в СССР. Последние снимки в советских специализированных журналах с Владимирцевой датированы 1975 годом. На тот момент, достигнув 33 лет, она решила оставить подиумы и фотомодельные дела и полностью уйти в кинематограф. Её новая специальность по терминологии СССР называлась "второй режиссёр", а сейчас обычно именуется на западный манер "кастинг-директор". Работа начиналась с поиска актёров для кинокартин и затем переходила к организации съёмочного процесса. Это очень важная фигура съёмочных площадок, контролирующая все звенья персонала и актёрскую массовку, где важно соединить эти звенья в единый механизм, не допускающий сбоев, и дать режиссёру-постановщику возможность максимально сосредоточиться на творческой стороне. Как правило, люди этой профессии придерживаются командно-авторитарного стиля работы, и оказалось, что в некогда хрупкой манекенщице Тамаре с воздушной походкой проснулся дар управлять десятками людей, по большей части мужчин, довольно жёсткими методами принуждения к дисциплине. Занималась она всем этим с удовольствием и заслужила высокую репутацию на "Мосфильме". Началось всё с экспедиции в Сибирь на съёмки советско-японского кинофильма Акиры Куросавы "Дерсу Узала", где она была помощником второго режиссёра. Самой известной картиной советского периода с Владимирцевой в качестве полноценного 2-го режиссёра стал мюзикл "Мэри Поппинс, до свидания" (1983), а в 90-е и нулевые годы она неоднократно работала с известными российскими режиссёрами Д. Евстигнеевым ("Мама"), П. Лунгиным ("Свадьба", 2000, "Олигарх", 2002), а также в режиссёрском дебюте В. Машкова "Сирота казанская" (1997). Готовой к классической режиссуре она себя почувствовала довольно поздно, в её послужном списке числятся две ленты 2004 и 2006 г.г., снятые в режиссёрском тандеме с актёром Андреем Паниным. Кроме того, знания, полученные за долгие годы вращения среди художников-модельеров и портных пригодились Тамаре в паре случаев, когда она участвовала в кинопроцессе в качестве костюмера и художника по костюмам. Единственной её ролью в кино была эпизодическая "кассирша на пристани" в фильме Василия Шукшина "Трын-трава" (1976). Из прессы также известно, что Владимирцева работала агентом Владимира Машкова, последние сообщения об этом относятся к 2017 году. С того времени о ней ничего не слышно, и выяснилось, что у неё даже нет открытой персональной страницы в социальных сетях. На момент публикации ей исполнилось 84 года.

Тамара Владимирцева в современном медийном поле не особо раскрученная персона, мало кто знает о её прошлой деятельности. Отчасти потому, что она в своё время не попадала в скандальные, резонансные истории, не заводила романы со знаменитостями Советского Союза, чем сейчас можно завлечь потребителей таблоидов. Кроме того, она никогда не появлялась на ток-шоу на тему манекенщиц прошлых лет, возможно, не приглашали или сама отказывалась от таких предложений в силу своего положения в кинематографе. Несмотря на это, её внешность должна быть неплохо знакомой всем любителям старых журналов о моде 1960-70 годов. Сама она спустя десятилетия ничуть не стесняется пунктов биографии, касающихся работы неподвижно стоящей на примерках или шагающей "разнорабочей 5 разряда", где ей было комфортно и интересно, уж точно лучше, чем на скучной должности экономиста. Это убеждение возникло при просмотре её интервью для ТВ-программы "Магия кино" (2007), где Тамара не без доли гордости напомнила, что была первой манекенщицей Советского Союза, выпущенной властями в Париж на дефиле французского дизайнера моды с мировой известностью.